«Карьера Ругонов» перевод

Золя ви можете прочитати за 30 хвилин. «Карьера Ругонов» подробный перевод произведения Эмиль Золя вы можете прочитать за 30 минут.

«Карьера Ругонов» перевод

Предисловие

Я хочу показать, как одна семья, небольшая группа людей, ведет себя в обществе, как она, развиваясь, дает жизнь десяти, двадцати индивидам, что, на первый взгляд, совсем не похожи друг на друга, но, как показывает анализ, очень тесно связаны между собой. Наследственность, так же, как и сила тяжести, имеет свои законы.

Решая двойное вопрос - о темпераментах и ​​среду, - я постараюсь найти и проследить ту нить, математически ведет от одного человека к другому. И когда в моих руках будут все нити, когда я соберу всю социальную группу, я покажу ее в динамике как действующее лицо определенной исторической эпохи, воспроизводится всю сложность обстановки, в которой она проявляет свои усилия; одновременно я проанализирую волю каждого из ее членов и общий напор всех вместе.

Характерные черты Ругон-Маккаров, той группы, той семьи, которую я берусь изучать, - это безудержные желания, неугомонность нашего времени, стремящегося жизненных утех. С физиологической точки зрения - это медленное чередование нервного расстройства и заболеваний крови, проявляющихся из рода в род как следствие первого органического повреждения; именно они определяют, в зависимости от окружения, чувства, желания, страсти каждого из индивидов, все природные и инстинктивные проявления человека, производные которых условно называются добродетелями и пороками. Исторически люди выходят из народа; они распыляются по всей современной общественности, достигают самых высоких должностей, благодаря тому глубоко новейшем импульсу, который получают низшие классы, пробивающиеся сквозь социальную толщу. Таким образом, своими личными драмами они рассказывают о Второй империи, начиная от ловушки государственного переворота и кончая седанською предательством.

Перевод:

Роман начинается с описания одного из главных героев и членов многочисленной семьи - Сильвера, который на старом заброшенном кладбище ждет свою любимую девушку Мьетту.

Цитата:

Юноша сел на плиту с видом человека, решившего долго ждать. Казалось, он не чувствовал даже холода. С полчаса сидел и не шевелился, задумчиво уставившись в темноту глаза. Угол, который он избрал себе, был сначала в тени, но вскоре месяц, поднимаясь вверх, пришел к нему; голова юноши оказалась в волнах яркого света.

Юноша этот был мужественный на вид; тонкий рот и нежная кожа свидетельствовали о его молодость. Ему, наверное, было лет семнадцать. Он был красивый какой-то своеобразной, характерной красотой.

Худощавое, продолговатое лицо его казалось высеченным рукой мощного скульптора. Высокий лоб, нависшие дуги бровей, орлиный нос, широкий подбородок, впалые щеки с выпученными скулами придавали его лицу выражение особой энергичности и силы. С годами это лицо, видимо, станет очень костлявым и тощим, как у странствующего рыцаря. Но сейчас, когда юноша мужал, когда на его щеках и на подбородке пробивался пушок, суровость лица сглаживала какая-то волшебная нежность, детская невикинченисть отдельных черт. Теплые черные глаза с нежным, еще юношеским выражением тоже предоставляли мягкости его энергичному виду. Не каждая женщина полюбила бы этого юноши: ему далеко до красавица. Но все его черты так горели жизнью, так манили к себе симпатией, красотой подъема и силы, здешние девушки, эти смуглые дети Юга, вероятно, заглядывались на него, когда он жаркими июльскими вечерами проходил мимо их окна.

Перевод:

Параллельно с линией Сильвера идет рассказ о основательница рода - Аделаиду ​​Фук, происходившей из зажиточных мещан, но не была столь прагматичной, как ее окружения, чтобы выбрать спутника жизни среди себе подобных. Распущенность, тяга к плотским наслаждениям была в крови Аделаиды, поэтому она и потянулась к Маккара, воспалительного разбойника и контрабандиста, который не считал целесообразным заключать брак, поэтому его дети Антуан и Урсула были незаконнорожденными, а сам Маккар погиб во время очередной контрабандистского операции, опираясь полиции. После смерти Маккара Аделаида охладела ко всему миру, к детям и хозяйства. Если бы не мужик Ругон, что приспособился к необычной поведения Аделаиды, все пошло бы прахом. От их брака родился сын Пьер.

Цитата:

Пьер, законный сын Аделаиды, то инстинктивно, а может, даже сознательно, понимая уже, что чужие люди относятся к нему хуже, чем к другим детям его матери, еще с детства возненавидел брата и сестру. Во время ссор он, как хозяин, бил Антуана, хотя и был много слабее его. Что касается Урсулы, этой маленькой, хрупкой, бледной девочки, то ей доставалось как от одного, так и от второго брата. К пятнадцати или шестнадцати лет все трое били друг друга по-свойски, не задумываясь над своей взаимной непонятной ненавистью и не осознавая, которыми чужими они были между собой. И только уже в юности, когда сложились их характеры, они столкнулись как сознательные личности.

В шестнадцать лет Антуан уже был юношей, в котором воплотились, словно слиты воедино, все недостатки как Маккара, так и Аделаиды.

Однако от Маккара их было больше: Антуан унаследовал его любовь к бродяжничеству, его склонность к пьянству, его звериную вспыльчивость. Но под влиянием нервной натуры Аделаиды эти недостатки, проявлявшиеся в его отцу с какой сангвинический откровенностью, у сына превратились в лицемерную и боязливо скрытность. От матери, этой похотливой женщины, которая не гнушалась никаким, даже гнусным кроватью, только в нем можно было поваляться, когда вздумается, и уютно поспать, он унаследовал полное отсутствие достоинства, силы воли, эгоистичность. О Антуана говорили: «О! Это разбойник. У него нет даже Маккаров смелости; если он и убьет когда-нибудь убьет исподтишка, булавкой ». Физически Антуан унаследовал от матери только крупные губы; все остальные черты были от отца, но немного смягчены, не такие выразительные и более подвижны.

В Урсуле, напротив, преобладали физические и моральные материнские черты. Правда, и здесь была смесь обоих начал, но смесь некая внутренняя: бедная девочка была второй в своей матери; она родилась тогда, когда Аделаида любила еще со всей страстью, а Маккар уже значительно спокойнее; казалось, что Урсуле передались, вместе с полом, выразительные черты характера ее матери. Однако здесь не было полного слияния двух натур, скорее это была какая-то их смежности, наслоения, какое тесное сближение. Неуравновешенному Урсуле были присущи тем нелюдимость, грустное настроение, время вспыльчивость парии. Но чаще всего она нервно хохотала или нежно мечтала, как сумасшедшая женщина; глаза ее с растерянным, как у Аделаиды, взглядом были прозрачные, кристальной чистоты, как у котят, которые умирают от сухотки.

По сравнению с этими двумя внебрачными детьми Пьер казался чужим, вполне отличным от них. Это замечал каждый, кто даже и не знал подробностей его происхождения. Никогда еще ребенок не был таким полным проявлением чего уравновешенного среднего между двумя людьми, ее породившие. В нем возродились черты мужика Ругона и нервной девушки Аделаиды. Однако грубые родительские черты у мальчика были бы отшлифованы чертами матери. Эта скрытая взаимодействие темпераментов, что со временем вызывает, в конечном счете, улучшение или упадок породы, казалось, у Пьера принесла первые плоды. Он был крестьянином, но крестьянином с кожей, немного нежнее, чем у его отца, а не таким грубым лицом, с широким и эластичным умом. Свойства отца и матери усовершенствовали в нем друг друга. Если, с одной стороны, Аделаидина натура, утонченная постоянным нервным подъемом, сопротивлялась полнокровной угловатости, присущей Ругон, и смягчала ее, то, с другой стороны, здоровье и сила отца воспрепятствовали тому, чтобы к ребенку перешли странности молодой матери. У Пьера не было ни запальчивости, ни болезненной мечтательности «маккаровських волчат». Плохо воспитан, распущен, как и все дети, живущие никем не сдерживаемые, на полной своей поле, он должен, однако, запас практического разума, оберегал его от бессмысленных поступков. Его недостатки - лень, жажда наслаждений - не были так буйные и выразительные, как у Антуана. Он стремился как-то скрыть их, чтобы потом удовлетворять открыто, с достоинством.

Перевод:

Пьер как один законный сын расчистил себе дорогу к полному наследования состояния матери, брошенная жила на окраине города в маленьком домике, который достался ей от Маккара. Уже вместе с законной женой Фелисите, брак с которой умножил состояние Пьера, они родили новое поколение Ругонов - трех сыновей Эжена, Аристида и Паскаля.

В каждом из сыновей Ругонов отразились наследственные черты их родителей, имеют свои особенности.

Автор останавливается на изображении двух сыновей Ругонов - Эжена и Аристида,

Цитата:

Фелисите казалось невероятным, чтобы среди ее трех сыновей не нашлось бы хотя одного из выдающимися способностями, который мог бы обогатить всех. Она уверяла, что у нее такое предчувствие. Поэтому своих мальчиков она воспитывала с большой тщательностью, ласкала их с суровостью матери и заботой ростовщика. Она с любовью откармливала их, растила как капитал, который впоследствии принесет большие проценты.

- Да брось же! - Кричал Пьер. - Все дети неблагодарны. Ты портишь, а нас разоряешь.

И когда Фелисите заговорила о том, чтобы послать детей в колледж, он рассердился. Латынь - излишняя роскошь, говорил он, хватит с них и обучение в соседнем пансионе. Но молодая женщина добилась-таки своего. У нее были высокие стремления, и она заранее гордилась тем, еще ее дети будут образованными. Желая, чтобы они стали когда-то людьми, она понимала, что нельзя их оставлять такими невеждами, как ее муж. Она мечтала о том, что все трое будут в Париже высокие посты, хотя и не знала наверное, какие именно. Когда Ругон, наконец, учел ее просьбу и все трое ребят поступили в колледж, Фелисите сходила от безграничной радости, ею овладело чувство удовлетворенного честолюбия. Она слушала, как зачарованная, как ребята разговаривают между собой о учителей и о своих занятиях. А когда однажды старший сын заставил младшего просклонять при ней латинское слово rosa, то есть роза, ей казалось, что она слышит волшебную музыку. Надо отдать ей должное: эта радость была отнюдь не корыстная. Даже Пьер возгордился, как это бывает с малограмотных людьми, которые видят, что их дети становятся образованными за них. Дружеские отношения, которые естественно возникли между малыми Ругонов и сыновьями уважаемых лиц города, совсем вскружили головы супругам. Мальчики обращались на «ты» к сыну мэра, сына супрефехта, даже к детям двух или трех аристократов из квартала Сен-Марк, которые почтили колледж Плассана тем, что отдали туда своих детей. Фелисите считала, что за такую ​​честь не жалко платить какие угодно деньги. Обучение трех сыновей легло тяжелым бременем на бюджет фирмы Ругонов.

Пока дети не стали бакалаврами, родители, платили за их обучение в колледже большими жертвами, жили надеждой на их успех. И когда молодые Ругоны получили дипломы, Фелисите решила завершить дело: она убедила мужа послать всех трех в Париж. Двое стали изучать там право, а третий слушал курс в медицинском институте. Потом, когда они уже стали взрослыми и. до конца исчерпали ресурсы фирмы Ругонов, вынуждены были вернуться и осесть в провинции. Для их несчастных родителей наступила пора разочарования. Казалось, что провинция завладела своей добычей: трое молодых Ругонов стали заметно опускаться и тупишаты Фелисите почувствовала всю несправедливость своей судьбы; она поняла, что сыновья принесли ей банкротстве. Они разорили ее, не вернув процентов по ассигнованный на них капитал. Этот последний удар ее злой судьбы был для нее тем более жестоким, что поражал не только ее женское честолюбие, но и материнскую гордость. К этому всему еще и Ругон с утра до вечера твердил ей: «А что я тебе говорил?»; это доказывало ее до полного отчаяния.

Однажды, когда она упрекала старшему сыну, напоминая, сколько денег потрачено на его обучение, он ответил с глубокой болью:

- Я верну вам их, как только у меня будет возможность. Но если у вас не было средств, то почему же вы не сделали нас простых рабочих? Мы сейчас деклассированные, положение наше значительно хуже, чем у вас.

Фелисите хорошо поняла всю справедливость этих слов и с тех пор перестала упрекать детям, перенеся свой гнев на злую судьбу, которая продолжала преследовать ее. Фелисите снова начала жаловаться на неудачу, что подкосила ее именно тогда, когда цель была уже близко. И когда Ругон говорил ей: «Твои сыновья - бездельники, они разорят нас до основания», она с горечью отвечала: «Дай Бог, чтобы было что разорять. Ведь и они прозябают, бедные дети, только потому, что не имеют ни гроша ».

В начале 1848 года, накануне февральской революции, все три сына Ругонов оказались в Плассана в очень неопределенном положении. Они представляли собой интересные типы, совсем отличные между собой, хотя и выросли из одного и того же корня. По сути, интеллектуально они превысили своих родителей.

В то время старшему, Эжену, было уже около сорока лет. Это был человек среднего роста, немного лысый; он начинал толстеть, его продолговатое, грубоватое, как у отца, лицо становилось обрюзгшим, приобретало желтоватого, воскового оттенка. В форме его большой головы можно было найти еще черты крестьянина, но все лицо менялось, освещалось изнутри, когда вспыхивал его взгляд, поднимались отяжелевшие веки. Неуклюжесть отца превратилась в нем в степенность. Этот толстяк имел всегда заспанный вид. Несмотря на его неторопливые, медленные движения, можно было подумать, что это великан, который расправляет свое тело, готовясь к бою. По Одной из причуд природы, для которых наука уже начинает устанавливать закономерности, Эжен, при полной физической схожести с Пьером, унаследовал умственные способности от матери. Он представлял собой чрезвычайно интересное сочетание определенных нравственных и интеллектуальных качеств матери с грубой внешностью отца. Эжен были присущи высокие честолюбивые порывы, стремление к власти, презрение к мелким расчетов и мелких успехов. Он был как бы живым доказательством того, что плассанци, наверное, не ошибались, подозревая наличие в жилах Фелисите нескольких капель благородной крови. Ненасытная жажда удовольствий, которая была характерной чертой этой семьи, получила в Эжени наибольшего развития. Он тоже стремился удовлетворения своих страстей, стремился наслаждений, но наслаждений духовных; он страстно мечтал о власти. Такой человек не мог добиться успеха в провинции. Пятнадцать лет Эжен маялся в Плассана, но его мысли все время неслись в Париж, и он ждал только удобного случая. Вернувшись в Плассан, он сейчас же стал работать адвокатом, чтобы не есть даром родительского хлеба. Иногда выступал он в суде как защитник, получая жалкую вознаграждение, но никогда не поднимался над уровнем честной посредственности, Плассанци считали, что речь его тяжелая, а движения неуклюжие. Редко случалось, чтобы он выиграл дело своего клиента, потому что в речах всегда отклонялся от вопроса и, как говорили местные остряки, заговорювався. То, защищая дело о возмещении расходов и убытков, он забылся и погрузился в такие сложные политические соображения, председателю суда пришлось прервать его. Эжен сразу же сел на свое место, странно улыбаясь. И хотя его клиента суд заставил уплатить значительную сумму, казалось, что Эжен ничуть не пожалел свое извращение. Видимо, он рассматривал свои речи как обычные упражнения, как подготовку к будущей деятельности. Именно этого и не могла понять Фелисите, именно это и приводило ее в отчаяние; она хотела, чтобы слово сына было законом для плассанського суда. В конечном счете, у нее сложилась очень незавидная мнение о старшем сыне. Она была глубоко убеждена в том, что этот заспанный толстяк никогда не сможет прославить семью. А Пьер, наоборот, все свои надежды возлагал на Эжена; Не потому, что он был прозорливее своей жены, нет, он рассуждал более поверхностно и радовал свое самолюбие, веря в одаренность сына, который был его живым портретом. За месяц до февральских дней Эжен словно проснулся. Какое-то предчувствие подсказывало ему, что приближаются решающие события, и с тех пор плассанський мостовую пик ему пятки. Как сам не свой, бродил он по бульварам. Потом что-то вдруг решил и отправился в Париж. В его кармане тогда не было и пятисот франков.

Аристид, самый молодой из Ругонов сыновей, был диаметральной противоположностью Эжена. Лицом он походил на мать, от нее же унаследовал и обжорство, но все-таки в нем преобладали отцу инстинкты, которые оказались в скрытной характера и склонности к кляуз. Природа часто стремится симметрии. Аристид был маленький, выражение его лукавого лица напоминал мину шута, высеченного на набалдашнике палки. Бесстыдный и нетерпеливый в удовлетворении своих желаний, он всегда везде рыскал, взыскал, вынюхивала. Деньги он любил так же, как его старший брат власть. И пока Эжен мечтал о том, чтобы подчинить себе народ, и пьянел от мысли о своей будущей всемогущество, Аристид представлял себя миллиардером, живущий в королевском дворце, хорошо ест и пьет, испытывает удовольствие от удовлетворения своих чувственных и телесных желаний . Больше всего он мечтал о внезапном обогащении.

Перевод:

Новая линия Ругонов - Аристид и его молодая жена Анжела - по лености не оправдала ожиданий родителей, особенно матери Аристида, Фелисите.

Цитата:

Род Ругонов, этих грубых и алчных крестьян с их низкими стремлениями, созрел очень быстро. В Аристид стремление к материальным благам усилились под влиянием этажного образования, стали более сознательными, а потому и более прожорливыми и опасными. Несмотря на свою тонкую женскую интуицию, Фелисите предпочитала этом сыну; она не понимала, насколько ближе ей был Эжен, и прощала младшему сыну его распущенность и лень, надеясь, что он станет великим человеком, а великий человек имеет право бездельничать до той поры, пока не расцветут его способности. Но Аристид беззастенчиво злоупотреблял снисходительностью матери. В Париже он вел распутную, никчемную жизнь, был одним из тех студентов, которые изучают свои науки по пивных Латинского квартала. Правда, он пробыл в Париже не более двух лет. Отец, напуганный тем, что сын не сдал еще ни экзамена, возвратил его в Плассан и заговорил о том, что ему надо жениться. Пьер надеялся, что заботы о семье сделают из сына основательную человека. Аристид не возражал против своего бракосочетания. В то время его честолюбие еще не достигло больших размеров; провинциальный жизнь ему нравилось - он был на подножном корму: ел, пил, бездельничал. Фелисите так горячо умоляла Пьера принять к себе молодых и удерживать их, что он согласился на это, но с условием, что сын возьмет деятельное участие в торговых делах фирмы. С тех пор для Аристида наступила чудесная пора полного безделья: дескать школьник, бежал он из конторы отца, целыми днями он толкался в клубе, проводил там большую часть вечеров и ночей, проигрывая в карты эти несколько луидоров, которые втайне давала ему мать. Надо самому пожить в глухой провинции, чтобы представить себе, какое животное, тупое жизни вел на протяжении четырех лет этот человек. В каждом небольшом городке всегда можно встретить субъектов, живущих на средства своих родителей; они иногда делают вид, что работают, а на самом деле это - бездельники, которые свою лень превращают в культ и склоняются перед ним. Аристид принадлежал к тому типу непоправимым повес, что охотно тратят свою жизнь в провинциальной пустоты. Четыре года он занимался только тем, что играл в екарте. И в то время, как этот бездельник просиживал в клубе, его жена, вялая, спокойная и бесцветная блондиночка, помогала разрушать фирму Ругонов своим пристрастием к крикливых туалетов и своим страшным аппетитом, совершенно неожиданным в такой хрупкой существу. Анжела увлекалась голубыми стрелками и жареным воловьим филе. ее отец, капитан в отставке, которого все величали комендант Сикард, был большой простак, за дочерью дал десять тысяч приданого. Итак, Пьер, остановившись на Анжеле, думал, что делает чрезвычайно выгодное дельце, - так дешево он оценивал Аристида. Однако эти десять тысяч франков впоследствии превратились в тяжелое бремя на его шее, потому что сын уже тогда был хитрым проходимцем. Он отдал отцу все деньги и, таким образом, стал его компаньоном, не оставив себе ни гроша и будто обнаружив свою привязанность к родителям и бескорыстие.

- Нам ничего не надо, - сказал он. - Вы будете удерживать нас, меня и мою жену. Когда сочтемся.

Пьеру было неловко; он согласился, но его-то беспокоила Аристидова нетребовательность. А то рассчитывал на то, что отец, видимо, не скоро сможет вернуть ему десять тысяч наличными, и до тех пор, пока их деловую союз нельзя будет разорвать, он и жена роскошествовать на отцовские деньги.

И вот в течение четырех лет, когда молодая пара жила у отца, Ругон свирепствовал, выливая в бесконечной ругани свой бессильный гнев. Однако Аристид и Анжела никогда не теряли равновесия и спокойно улыбались. Они прочно укоренились в доме, и ничто не могло сдвинуть их с места. Наконец, Пьеру удалось; он смог уже вернуть сыну те десять тысяч франков. Но, когда начали подводить счета, Аристид перешел к таким мелочных придирок, что Пьер, махнув рукой, позволил молодым выбраться, а не вычислив ни гроша за питание и квартиру. Супруги поселились на небольшой площади Сен-Луи в старом квартале, вблизи родителей. Десяти тысяч франков хватило ненадолго. Надо было подумать о работе. Однако Аристид, пока в доме были деньги, ничего не изменил в своем образе жизни. Когда же очередь дошла до последнего стофранкового билета, он стал очень нервничать. Видели, как он бродил по городу с растерянным видом; отказавшись от своей ежедневной чашки кофе в клубе, с завистью следил, как играли другие, но сам уже не касался карт. Бедность сделала его еще хуже, чем он был до сих пор. И все-таки он долго держался и упорно не брался ни за какую работу. В 1840 году у него родился сын, Максим. Когда парень подрос, бабушка Фелисите отдала его в колледж и втайне платила деньги за его содержание. В семье Аристида на одного едока уменьшилось, но бедная Анжела была всегда голодная; мужчине пришлось, наконец, искать себе работу. Ему удалось достать должность в супрефектуры; там он прослужил около десяти лет, но не достиг высшего оклада, как тысяча восемьсот франков в год. Он был вне себя от ярости, жил только ненасытной, но бесполезной жаждой наслаждений, жаждой, которую он унаследовал от своей матери. То, что он занимал такую ​​незавидную должность, доводило его до отчаяния; нищие полторы сотни франков, которые он получал ежемесячно, казались ему иронией судьбы.

В начале 1848 года, когда Эжен отправился в Париж, он хотел и себе двинуться за ним. Но брат был холостым, и Аристид не мог повлечь за собой так далеко жену, не имея достаточной суммы денег. И он остался, предчувствуя приближение катастрофы, и все выжидал, готовый броситься на первую попавшуюся добычу.

Перевод:

Так же подробно Золя ведет рассказ о Паскаля, среднего сына Ругонов, но выводит его образ как исключения, опровергает законы наследственности: ни жаждой обогащения - «фирменной» особенностью Ругонов, ни ленью не наделяет писатель своего героя.

Цитата:

Средний сын Ругонов, Паскаль, казалось, не принадлежал к этой семье. Это был один из тех феноменов, которые часто встречаются в природе и которые будто опровергают законы наследственности. В семье вдруг рождается существо, в которой природа воплощает все свои творческие элементы. Ни физически, ни морально Паскаль не был похож на Ругонов. Он бус рослый, с приятным и строгим, лицом, его скром