«Сон» Тарас Шевченко

Поэма «Сон» - первая политически сатирическая поэма в творчестве Тараса Шевченко . В этом произведении автор наиболее полно выразил политические требования крепостного крестьянства. «Сон» - сокрушительная сатира на деспотический режим Николая I. Подзаголовок поэмы ( «Комедия») указывает на его комично-сатирический характер.

«Сон» Тарас Шевченко

У каждого своя судьба
И свой путь широкий:
Тот строит, тот разрушает,
Тот несытым глазом
За край света заглядывает, -
Нет ли страны,
Чтобы загарбать и с собой
Взять в гроб.
Тот тузами выбирает
Свата в его доме,
А то тихо в уголке
Точит чем на брата.
А то, тихий и трезвый,
богобоязненный,
Как кошечка, подкрадется,
вижду злополучный
У тебя время и запустит
Когти в печени, -
И не моли: не вымолишь
Ни дети, ни женщина.
А то, щедрый и розкошний,
Все храмы строит;
И отечество так любит,
Так за ним бидкуе,
Так с его бедного,
Кровь, как воду, точит! ..
А братия молчит себе,
Выпучив глаза!
Как ягнята; «Пусть, - говорит, -
Может, так и надо ».
Так и надо! потому что нет
Господа небесах
А вы в ярме падаете
И какого-то рая
На том свете умоляете?
Нет! нет!
Жаль и труда. Опомнитесь:
Все на этом свете -
И царята и старчата -
Адаму дети.
И то ... и то ... а что же я ?!
Вот что, добрые люди:
Я гуляю, пируют
В воскресенье и в будни.
А вам скучно! жалеете!
Ей-богу, не слышу,
И не кричите! Я свою пью,
А не кровь людськую!

Так, идя заборами
С пира пьяный ночью,
Я размышлял уходя,
Пока добрел до хижины.
А у меня дети не кричат
И женщина не ругает,
Тихо, как в раю,
Всюду божья благодать -
И в сердце, и в доме.
Поэтому я лег спать.
А уже подвыпивший как заснет,
То хотя коты пушки,
И усом НЕ моргнет.
И сон же, сон, напричуд странный,
Мне приснился -
Трезвый бы впился,
Скупой жидюга дал бы гривну,
Чтобы кажущуюся на те чудеса.
И черта с два!
Смотрю: так будто сова
Летит щелочами, берегами, и трущобами,
И глубокими оврагами,
И широкими степями,
И оврагам.
А я за ней, и за ней,
Лечу и прощаюсь с землей:
«Прощай, мир, прощай, земля
Неприязненная края,
Мои муки, мои ярости
В облаке спрячу.
А ты, моя Украина,
Несчастная вдова
Я к тебе летать
С облака на разговор.
На разговор тихо печальную,
На совет с тобой;
В полночь падать
Обильной росой.
Посоветуемся, потоскует,
Пока солнце встанет;
Пока твои маленькие дети
На врага станут.
Прощай ты, моя мамочка,
Вдова милая,
Корми детей; живая правда
В господа бога »

Летим. Смотрю, и светает,
Край неба пылает,
Соловей в темной роще
Солнце встречает.
Тихонечко ветер веет,
Степи, поля мечтают,
Меж оврагами над прудами
Ивы зеленеют.
Сады обильные склонились,
Тополя по воле
Стоят себе, как сторожа,
Разговаривают с полем.
И все то то, вся страна,
Увитая красотой,
Зеленеет, умывается
Мелкой росой,
Испокон веков умывается,
Солнце встречает ...
И нет тому начала,
И края нету!
Никто не додбае
И не розруйнуе ...
И все то то ... Душа моя,
Чего ты грустишь?
Душе моя убогая,
Чего тщетно плачешь,
Чего тебе жалко? разве ты не видишь,
Разве ты не слышишь человеческого плачу?
Так посмотри, посмотри; а я полечу
Высоко, высоко за синие облака;
Нет там власти, нет ли там казни,
Там смеха человеческого и плачу не слышно.
Он глянь, - в том раю, что ты покидаешь,
Латанную рубашку с калеки снимают,
С кожей снимают, потому что нечем обуть
Князей малолетних; а он распинают
Вдову за оклад, а сына куют,
Единственного сына, единственного ребенка,
Единственную надежду! в войско отдают!
Потому что его, видишь, немного! а вон под забором
Опухла ребенок, голоднее мрет,
А иметь пшеницу на барщине жнет.
А вон видишь? глаза! глаза!
Зачем вы сдались,
Почему вы с детства не высохли,
Слезами, не слились?
Так покрытка, заборами
С младенцем ковыляет,
Отец и мать одцурались,
И чужие не принимают!
Старцы даже сторонятся !!
А панич не знает,
С двадцатой, малолетка,
Души пропивает!
Или бог видит из-за облака
Наши слезы, горе?
Может, и видит, и помага,
Как и те горы
Исконные, что политые
Кровью человеческой! ..
Душе моя убогая!
Горе с тобой.
Упьемся ядом,
В кризисе ляжем спать,
Пошли думу до бога:
Его расспросить,
Долго еще на этом свете
Палачам господствовать ??

Лети же, моя Думой, моя злая муко-,
Забери с собой все беды, все зла,
Свое общество - ты с ними росла,
Ты с ними любила, их тяжкие руки
Тебя пеленали. Бери же их, лети
И по всему небу орду разврата.
Пусть чернеет, краснеет,
Пламенем повеет,
Пусть снова рига змеи,
Трупом землю кроет.
А без тебя где-нибудь
сердце спрячу
Но между тем поищу
На край света рая.
И вновь лечу над землей,
И снова прощаюсь я с ней.
Тяжело мать покидать
В Безверхого доме.
А еще хуже смотреть
На слезы и латы.

Лечу, лечу, а ветер дует,
Передо мной снег белеет,
Кругам боры и болота,
Туман, туман и пустота.
Людей не слышно, невесть и следа
Человеческой страшной ноги.
И враги и не враги,
Прощайте, в гости не приеду!
Упивайтесь, пируйте -
Я уже не услышу,
Один себе навек-века
В снегу заночую.
И пока вы дознаетесь,
Что еще страна,
Орошенные сльозьмы, кровью,
Я отдохну.
Отдохну ... аж слушаю -
загудели кандалы
Под землей ... Посмотрю ...
В люди плохой!
Где ты взялся? что ты делаешь?
Чего ты ищешь
Под землей? Нет, уже, наверное,
Я не спрячусь
И на небе! .. За что же наказание,
За что мне муки?
Кому я что причинил!
Чьи тяжелые руки
В теле душу заковали,
сердце запглилы
И Галич силу -
Думы распустили ??
За что, не знаю, а терзаюсь,
И тяжело терзаюсь!
И когда я искуплю,
Когда дождусь края,
Не вижу и не знаю !!

Зашевелилась пустыня.
Как из тесного гроба
К тому остатний страшный суд
Мертвецы по правде встают.
Это не умершие, не убить,
НЕ суда просить!
Нет, люди, живые люди,
В цепи залиты.
С нор золото выносят,
Чтобы рот залить
Ненасытный! .. Так каторжные.
А за что? т.д знает ...
Вседержитель ... а может,
И он не замечает.

Вон вор штемпований
Кандалы волочит;
Он розбойник истязаемый
Зубами скрежещет,
недобитка товарища
Зарезать хочет!
А меж ними, ожесточенными,
В цепи одет
Царь всемирный! царь свободы, царь,
ШТЕМП увенчанный!
В муке, в каторге не просит,
Не плачет, не стонет!
Раз добром нагретый сердце
Век не остынет!

А где же твои думы, розовеет цветы,
Доглядани, смелые, взлелеянные дети,
Кому ты их, друг, кому передал?
Или навеки в сердце похоронил?
О, ни прячь, брат! россыпь их, разбросай!
Сойдут, и расти, и в люди выйдут!
Или еще мытарство? или уже будет?
Будет, будет, потому что холодно,
Мороз разум будит.

И снова лечу. Земля чернеет,
Дремлет рсзум, сердце замирает.
Смотрю: дома над путями
И огороде: с сотней церквями,
А в городах, как журавли,
Замуштрувалы солдаты;
Накормлены, обутые
И кайданачы закованные,
Муштруються ... Далее гляну:
В долине, как в яме,
На болота город мечтает;
Над ним облаком чернеет
Туман тяжелый ... долетает -
То огород бескрайней.
То турецкий,
То немецкий,
А может, то, что и московский.
Церкви, и палаты,
И господа пузатые,
И ни одной-единственной комнаты.

Смеркалось ... огонь огнем
Кругом запылало, -
Вплоть испугался я ... «Ура! ура!
Ура! »- Закричали.
«Цу-цу, дураки! опомнитесь!
Чего это вы рады!
Что горите? »-« Экой хохол!
НЕ знает парада.
У нас парад! сам изволит
Сегодня гулять! »
«Да где же она, тая цаца?»
«Бон видишь - палаты».
Толкаюсь я; вплоть землячек,
Спасибо, признался,
С Цинов пуговицами
«Где ты здесь узялся?»
"Из Украины". - «Да как же ты
И говорыть НЕ вмиеш
Во-здешему? »-« Да нет, - говорю, -
Говорит умею.
Но не хочу ».-« экой чудак!
Я вси входы знаю,
Я здесь служу; когда хочешь,
В дворец попитаюсь
Ввесты тебя. Только, знаешь,
Мы, брат, просвищенны, -
НЕ поскупись полтинкою ... »
Чур тебе, мерзкий
Чернильницу ... И сделался
Я снова незримый
И протиснулся в палаты.
Боже мой единственный !!
Так вот где рай! уже зачем
золотом облиты
блюдолизы; вот и сам,
Высокий, сердитый,
выступает; обок его
Царица племянница,
Как опенок засушенный,
Тонкая, длинноногая,
И еще р, а беда, сердечных,
Хита головой.
Так вот это и богиня!
Горе с тобой.
А я, дурак, не видя
Тебя, цацей, ни разу,
И поверил тупорылым
Твоим в рщомазам.
Вот глупый! а еще и битый!
На каток поверил
Солдату. Вот и читай,
И мало нужно полагаться ты им веры!
Богов - господ, помещиков
В золотых и златые!
Как кабаны откормленные -
Мордастые, пузатые! ..
Вплоть потеют, и толпятся,
Чтобы то ближе стать
У самых: может, ударят
Или кукиш дать
благовоний; хоть маленькую,
Хотя пивдули, чтобы только
Под самую морду.
И все в ряд встали,
Будто безъязыкие -
Ни гугу. Царь болтает;
А чудо-царица,
Как и цапля границ птицами,
Скачет, бодрится.
Долго вдвоем прогуливались
Как сычи надутые,
Но что-то тихо разговаривали
Издалека не слышно -
В отечестве, кажется,
И новых петлицах,
И в муштрах еще более новых! ..
А потом царица
Села молча на табурете.
Смотрю, царь подходит
К старейшему ... и в морду
Его как затопит! ..
облизнулся бедняга
И менее в пузо -
Вплоть прошло! .. А то себе
Еще менее туза
В спину; то меньшего,
А меньше малого,
А то мелких, а мелочь
Уже за порогом
Как бросится по улицам,
И Дева месить
Отрядов православных,
А те причитать;
И визжат; и как ревностный:
«Гуля наш батюшка, шишка!
Ура! .. Ура! .. Ура! а, а, а ... »
Засмеялся я, и все;
Но и меня давнулы
Таки хорошо. перед миром
Все то уснул;
Только кое-где православные
По углах стонали
И со стоном за батюшку
Господа просили.
Смех и слезы! Вот пошел
Город озирать.
Там ночь, как день. смотрю:
Палаты, палаты
Более тихой рекой;
А берег вшит
Весь камнем. удивляюсь,
Как безумный!
Как ноно стало
С лужи такой
Такое чудо ... тут крови
Пролито человеческой -
И без ножа. По ту сторону
Твердыня и колокольня,
Как и мыло заостренная,
Вплоть странно смотрит.
И дзиггри теленькають.
Вот я возвращаюсь -
Вплоть конь летит, копытами
Скалу разбивает!
А на коне сидит седла,
В свит - не свите,
И без шапки. каким письмом
Председатель увитая.
Конь баса, вот-вот реку,
Вот ... вот ... перескочит.
А руку протягивает,
Как весь мир хочет
Захватить. Кто же это?
Вот себе и читаю,
Что на скале наковано:
Первому- Вторая
Такое чудо наставила.
Теперь же я знаю:
Это тот П е р в ы й что распинал
Нашу Украину,
А в т о р а я доконала
Вдову сироту.
Палачи! палачи! людоеды!
Насытившись оба,
наворовались; а взяли
На тот свет с собой?
Тяжело, тяжело мне стало,
Так, как я читаю
История Украины.
Стою, замирает ...
А между тем - тихо, тихо
И грустно поет
Что-то невидимое:

«С города из Глухова
полки выступали
С заступами на линию,
А меня послали
На столицу с казаками
Наказным гетманом!
О боже наш милосердный!
Царь плохой,
Царю проклятый, лукавый,
Аспида несытый!
Что ты сделал с казаками?
болота засыпал
Благородными костями;
поставил столицу
На их трупах истязаемых!
И в темной темнице
Меня вольного гетмана,
голодом замучил
В кандалах. Царь царь
И бог не разлучит
Нас с тобой. кандалами
Несвободной со мной
Навек-века. тяжело мне
Витать над Невой.
Украина далекой,
Может, уже нет.
Полетел бы, посмотрел,
Так бог не пускает.
Может, Москва выпалила
И Днепр спустила
В синее море, раскопала
Высокие могилы -
Нашу славу. Боже,
Сжалься, боже ».
И смолкло; смотрю я:
Белое облако покрывает
Серое небо. А в той облаке
Как зверь в роще воет.
Это не туча - белая птичка
облаком спустилась
Над царем тем мусянджовим
И заголосила:
«И мы скованы с тобой,
Людоедов, змею!
На страишному на судилище
Мы бог и закроем
От глаз твоих ненасытных.
Ты нас с Украины
Загнал, голых и голодных,
В снег на чужбину
Разрезал; а из шкур наших
себе порфиру
Пошив жилами твердыми
И заложил; столицу
В новой рясе. посмотри:
Церкви и палаты!
Веселись, февраль кате,
Проклятый! проклятый! »

Разлетелись, рассыпались,
Солнышко вставало.
А я стоял, удивлялся,
И страшно стало.
Уже убогие шевелились,
На труд спешили,
И солдаты на распутьях
Уже муштрувались.
Краям улиц спешили
Заспанные девушки,
Но не из дома, а домой!
посылала иметь
На всю ночь работать,
На хлеб зарабатывать.
А я стою, наклонившись,
Думаю, думаю,
Как тяжело то насущный
Люди зарабатывают.
Вот и братия высыпала
В сенат писать
И пидписувать - и драть
И с отца, и брата.
А меж ними и землячки
Где-где просматриваются.
Во-московской так и режут,
Смеются и ругают
Родителей своих, что с детства
Цвенькать не научили
Во-немецкой, - а то теперь
И кислорода в чернилах!
Пиявки! пиявки! может, отец
остаточную корову
Жидам продал, пока изучил
Московской языка.
Украина! Украина!
Это твои дети,
Твои цветы молодые,
Чернилами политые,
московской беленой
В немецких теплицах
Заглушены! .. Плачь, Украйна!
Бездетная вдовица!

Пойти только посмотрит
К царю в палаты,
Что там делается. прихожу:
старшина пузатая
Стоит рядом; сопит, храпит,
И понадувалось,
Как индюки, и на двери
Косо поглядывало.
Вот они и отворились.
Как будто с берлоги
Медведь вылез, еле-еле
Переносит ноги
И одутий, аж посинел:
Похмелье проклятое
Его мучило. как крикнет
На самых пузатых -
Все пузатые к одному
В землю провалились!
Он вытаращил баньки со лба -
И все затрусилось,
Что осталось; как бешеный,
На меньших кричит -
И те в землю; он до мельчайших
И те пропадают!
Он к челяди - и челядь,
И челядь пропала;
К москалям - солдатики,
Только застонало,
Пошли в землю; диво дивное
Произошло на свете.
Смотрю я, что дальн будет,
Что будет делать
Мой мишка! Стоит себе,
председатель опустил
Бедолага. Где же делась
Медвежья натура?
Как котенок, такой странный.
Я даже зисмиявся.
Он и услышал, и как зикне, -
Я испугался,
И проснулся ... Вот то
Приснилось чудо.
Странное какое-то! .. Такое только
снится юродивым
И пьяницам. Не удивишь,
Возлюбленные, милые,
Что не свое рассказал вам,
А то, что приснилось.

Добавить комментарий

Ответить Отменить

Ваш e-mail Не будет опубликован. Обязательные поля помечены *