«Говорюща рыба» проблематика

«Говорюща рыба» Эмма Андиевская проблематика

Эмма Андриевская в своей притче нарушает ряд важных проблем.

Проблема индивидуальности. Е. Андиевская нарушает в произведении вопрос о том, какова судьба уникума в обществе, которое не готово к его восприятию, и кто виноват в том, что инаковость обречена на изгнание и смерть. По закону природы, рыбы должны молчать, однако случилось так, что «среди табунов молчаливого рыбы ... родилась балакуща рыба». И, по обычаю, серая масса такого другого имеет сумасшедшего, не признавая его уникальности или гениальности. «Говорющих рыб», как правило, боятся и стесняются; вы нятковисть мешает и раздражает посредственностей: «ба лакуща рыба, говоря без остановки, мешает рыбам сосредоточиться, а это нарушает достоинство рыбью».

Проблема силы слова. Не выступает «говорюща» рыба поэтом, когда рассуждает о том, «какая роскошь произнести слово, а потом смотреть, как оно цветными пузырьками движется сквозь воду», и не является ли это слово первым среди рыб? Пророк часто бывает не признанным при жизни. В то же время мудрость всегда отказывается от негодного пустословия. В конце концов, в пузырьки можно смотреть по-разному: как на цветные (эстетический аспект) и как на пустые (тщеславие).

Проблема вынужденной эмиграции. Молодая и неопытная рыба не способна понять, чем грозит ей попытка нарушать традиции, не могла осознать того, чего опасались старые и мудрые жители водоема. Так или иначе она становится врагом, судьба которого теперь одна - эмиграция. По сути рыбу, которая, как известно, без воды не жилец, по оставляют на произвол судьбы, принудительно лишая из водоема; поэтому она вынуждена приспосабливаться к новым условиям и познавать мир по-новому

Проблема дружбы. Необычная рыба, которая до сих пор разговаривала с теми, кто того совсем не хотел, и странный человек, который молчит с теми, с кем надо говорить, подружились. Изгнана из воды рыба помогает человеку ловить своих; рыбак не имеет понимания ни с женщиной, ни с коллегами по ремеслу и находит общий язык только с рыбой. Она теперь для него важнее семью. Однако человек все же не внимательный к своему другу: сумев услышать голос рыбы, он не заметил, что рыба не такая, как люди, и нуждается в особом представлении. Так же рыба не способна была понять, что в человеческих глазах она может показаться обычным уловом. Рыбалка и рыба, будучи разными, так и не смогли до конца понять ни друг друга, ни того, что рыбы и люди - не одно и то же. Наконец, необычная дружба заканчивается для рыбы смертью, а для ее друга - безумием. Один изгнанник умирает, второй - рождается. Теперь он ищет рыбьего общества, но человек - не рыба.

Проблема взаимопонимания в семье. Шакал справедливо замечает: «... он [человек] никогда не Гуто рыл с ней так, как с рыбой. Наконец, не исключено, что женщина его просто никогда не слушала ». С одной стороны, можно судить жену, которая настолько приземленной, не способна заметить ничего, кроме домашних хлопот, и все время упрекает мужа за его несостоятельность. А с другой - кто еще, как не человек, виноват в том, что его женщине никогда и оглянуться, не то что думать о высоком.

Проблема разделения на «свой» / «чужой». Говорюща рыба кое-как приживается на берегу. Единственное, чего ей не хватает, - кого-то, с кем можно было бы поговорить, так рыбка пытается найти товарища среди рыбаков. Отныне она отождествляет себя с рыбаками, причем по таким признакам, как язык и ноги, чем, конечно, не обладают обычные рыбы. Почему же тогда ей так трудно сойтись с группой рыбаков, когда они так к ней похожи? Может, дело здесь не в «балакущости»? Рассказ говорит, что разговаривать рыба умела от рождения, но ничего не упоминает ни о плавники, ни о ноги. О последних речь шла лишь тогда, когда изгнанника выбросили на берег и «поставили на ноги». Возможно, выход на сушу значит, что пришло время выбирать: рыба ты или не рыба. Отныне рыба уже не плавает под водой, а «ходит по бе Резе», даже знакомиться с рыбаком она, «срываясь, подошла». И о том, что говорюща рыба, избавившись рыбьей сути, не стала человеком, свидетельствует и группа рыбаков, и женщина, которая, в конце концов, зажарила своего неопознанного гостя. Получается, тот, кто чужой среди своих, среди чу жих своим не станет. Особенно если этот чужак, вполне возможно, предатель, ведь «рыба помогала рыбалке выбирать хорошие места для ловли, рассказывала, что творится на воде и под водой». А праздничная бутылка, по которой друзья так любили «погуториты», доставалась им только тогда, когда был хороший улов, то есть угощалась рыбка средства от продажи своих родственников. Только заставив замолчать навеки, рыбу определенным образом идентифицировали «она стала такой, как и остальные ее братьев и сестер», вот только от голоса ее осталась пустая пузырь. А если язык - основной признак человека, то, отделавшись в слове, рыба при жизни и как рыбу себя потеряла, и человеком не стала.