«Человек, который смеется» сокращенно

«Человек, который смеется» (фр. L'Homme qui rit) - один из самых известных романов Виктора Гюго , написанный в 60-х годах XIX века. Точкой отсчета в сюжете романа является 29 января 1690, когда в Портленде при таинственных обстоятельствах оказывается брошенный ребенок.

«Человек, который смеется» сокращенно

Урсус (по-латыни Медведь) был человеком разносторонним. В нем скрывался и философ, и поэт, и целитель, и уличный фигляр, и чревовещатель, способен в точности воспроизвести любой звук. Урсус путешествовал по всей Англии вместе со своим верным волком Гомо (по-латыни Человек). Убежищем им служил маленький деревянный тележку из тонких досок, похожий на ящик с двумя дверцами на торцах. Внутри была большой сундук, железная печка и маленькая химическая лаборатория. Конем для тележки служил Гомо, рядом с которым чаще всего впрягался и Урсус. Волк был не только тягловой силой, но полноправным участником спектаклей: он показывал различные фокусы и обходил публику с деревянной чашкой в ​​зубах. Одна профессия Урсуса помогала другой: написана и разыграна ним пьеска собирала народ, покупал приготовленные Урсусом зелья.

«Ростом он был невысок, но казался долговязым. Он сутулился и был всегда задумчивый ». Несмотря на многочисленные таланты, Урсус был беден, и часто ложился спать без ужина. «В молодости он жил как философ у одного лорда», но, встретив в лесу Гомо, почувствовал тягу к бродяжничеству и предпочел «голод в лесу рабству во дворце». Теперь «внутренним состоянием Урсуса была постоянная глухая ярость; его внешнему виду была ворчливость ». Он был пессимистом и видел мир только с плохой стороны.

Урсус относился к жизни с мрачной философией. Этот человек никогда не улыбалась, а смех его был горьким. Власть аристократии он считал неизбежным злом, с которым следует смириться. Эти мысли он, однако, держал при себе, притворяясь ярым поклонником аристократов. Доказательством этому служили два длинные надписи на стенах тележки. Одна описывала сложные правила этикета, которыми руководствовались английские аристократы. Вторая надпись представлял собой перечень всех владений герцогов, графов и баронов. Этом перечне предшествовал надпись: «Утешение, которой должны довольствоваться те, кто ничего не имеет». Напротив имени лорда Линнея Кленчарли значилось, что все его имущество находится под арестом, а сам лорд - мятежник в изгнании.

Путешествуя по Англии, Урсус умудрялся избегать неприятностей, хотя Яков II уже издал закон, преследующий компрачикосами. Гонения на них продолжились и в царствование Вильгельма и Марии. Компрачикосами звали людей, занимавшихся производством уродов. В XVII-XVIII веках при дворе любого аристократа обязательно был карлик-шут, а публику на ярмарочных площадях развлекали уроды. Компрачикосами покупали детей и меняли их внешность хирургическим путем. Красивых, здоровых детей они превращали в карликов и смешных уродов. Чаще всего услугами компрачикосами пользовались, чтобы убрать нежелательного наследника. Эти мошенники были разных национальностей и обычно сбивались в стаи. Как ни странно, компрачикосами были язычниками, а ярыми католиками и «ревностно охраняли чистоту своей веры».

Часть I. Море и ночь

Зима 1689-1690 года выдалась чрезвычайно холодной. В один из холодных январских вечеров 1690 в одной из бухт Портлендскои залива пришвартовалась Бискайский урка - старинное судно с укроп пузатым корпусом. На урку спешно грузились какие-то люди. Один из неясных силуэтов, маленький, принадлежал ребенку. Она была одета в лохмотья, тогда как его спутники прятались под длинными широкими плащами с капюшонами. Погрузившись, люди зашли на борт. Ребенок хотел последовать за ними, но вожак стаи в момент сбросил доску, служит трапом. Урка отчалила, бросив ребенка одного на пустынной и холодной пустоте.

У мальчика не было обуви, а его лохмотья и накинута на него матросская куртка не совсем согревали. С трудом выбравшись из глубокого бухты с крутыми склонами, ребенок увидел перед собой бескрайнее и безлюдное плато, белое от снега. Он оказался на Портлендском полуострове. Мальчику повезло: он повернул в сторону узкого перешейка, соединявшего полуостров с английскими островами. По дороге он наткнулся на виселицу. Труп повешенного контрабандиста был покрыт смолой. Это делалось, чтобы тело как можно дольше хранилось и служило уроком другим. Обувь повешенного валялось под виселицей, но ребенок не посмела ее взять.

Завороженно стоя перед трупом, мальчик чуть не замерз. Вдруг налетел порыв ветра, предвестник снежной бури, резко качнул покойника. Это испугало мальчика, и он побежал. Вскоре он прошел очень опасный Портлендский перешеек, представлявший собой «двусторонний скат со скалистым хребтом посередине», и увидел дым - следует человеческого жилья.

Между тем урку, что пересекает Ла-Манш, догнала снежная буря. Экипаж долго боролся с ней, чудом избегая самых разных опасностей, но борьба оказалась напрасной. Когда буря утихла, оказалось, что почти весь экипаж урки во главе с капитаном смыло в море, а само судно получило пробоину и тонет. Пассажиры урки были компрачикосами. Они наняли судно, чтобы убежать в Испанию. Убедившись, что суша далеко и спасения нет, старейший из компрачикосами написал признание, которое подписали другие. Документ положили в стеклянную флягу, оплетенные ивовыми прутьями. На плетении было вывязанным имя владельца. Флягу заткнули, засмолили горлышко, и бросили этот хрупкий сосуд в море.

Снежная буря, бушующий на море, охватила и сушу. Миновав перешеек, ребенок заметила на свежем снегу человеческие следы. Не потерять следует ему помогли тихие и странные звуки, доносившиеся из снежной мглы. В конце концов мальчик набрел на мертвую женщину, рядом с которой копошились младенца. Мальчик подобрал ребенка, завернул в свою куртку, и с грузом на руках двинулся дальше.

Некоторое время спустя мальчик увидел «недалеко от себя занесены снегом крыши и трубы». Он вошел в городок, пришло крепким сном, и начал стучать во все двери, но никто не спешил ему открывать. Наконец, он набрел на пустырь, где остановился на ночь тележку Урсуса.

Когда мальчик постучал, Урсус собирался съесть свою убогую ужин. Делиться ему не хотелось, но и оставить ребенка замерзать философ не мог. Не переставая ворчать и ругаться, он уронил мальчика в дом, переодел в сухую одежду и отдал ему свой ужин. К удивлению Урсуса, в свертке, который принес с собой мальчик, оказалась годовалая девочка. Ей Урсус отдал молоко, которым надеялся подкрепиться. Утром философ обнаружил, что лицо мальчика изуродовано - на нем застыл вечный смех. Девочка оказалась слепой.

Часть II. По приказу короля

Лорд Линней Кленчарли был «живым осколком прошлого». Он, как и многие другие пэры, признал республику, но после казни Кромвеля не перешел на сторону восстановленной монархии. Оставшись убежденным республиканцем, лорд Кленчарли ушел в изгнание на берег Женевского озера. В Англии он оставил любовницу с незаконнорожденным сыном. Женщина была красивая, знатная и очень быстро стала любовницей короля Карла II, а ее сын Дэвид Дерри-Мойр начал карьеру при дворе. О Кленчарли на время забыли.

По старому лордом, однако, остался титул и пэрстве. В Швейцарии он женился, и у него родился законный сын и наследник. Взойдя на престол, Яков II решил исправить ошибку, допущенную предыдущим королем. Старый Кленчарли к тому времени умер, его законный сын таинственно исчез, и лордом-пером стал Дэвид. Досталась лорду Дэвиду и завидная невеста, красавица герцогиня Джозиана, незаконная дочь Якова II.

Прошло время. Королевой английской стала Анна, дочь Якова II. Джозиана и Дэвид нравились друг другу, «изящество их отношений захватывала двор». Он был стройный, высокий, красивый и веселый. Она - прекрасная и знатная. Свадьбу они, однако, не торопили: и жених, и невеста дорожили своей свободой, хотя в 1705 году ей исполнилось 23 года, а ему - 44.

Как и все аристократы того времени, Дэвид и Джозиана были пресыщенные своим богатством. Герцогиня, надменная и чувственная женщина, считала себя принцессой, так как была побочным сестрой королевы Анны. Любовника у нее не было только потому, что Джозиана не могла найти достойного, ее защищали не скромность, а гордость. Герцогиню можно было назвать развратной девкой, «олицетворением чувственной красоты». Королева, некрасивая и глупая женщина, недолюбливала свою красивую сестрицу.

Дэвид, повеса и законодатель мод, имел гораздо больше возможностей развлечься. Он участвовал в жестоких проделках аристократической молодежи, но сам жестоким не был. Он первым начал возмещать ущерб, нанесенный жертвам развлечений. Дэвид посещал боксерские поединки, участвовал в петушиных боях, и частенько переодевался простолюдином, чтобы прогуляться по улицам Лондона, где его знали под именем Том-Джим-Джек.

Королева, Дэвид и Джозиана следили друг за другом. В этом им помогала человек по имени Баркильфедро. Он был доверенным человеком всех трех, при этом каждый из этой троицы считал, что Баркильфедро служит только ему. Будучи слугой Якова II, он получил доступ к Джозианы, а через нее попал в королевские покои. Через некоторое время Джозиана устроила свою «доверенного человека» на должность «открывателя океанских бутылок" - такая должность существовала тогда в Адмиралтействе Англии. Теперь Баркильфедро имел право открыть любую бутылку, выброшенную морем на берег. Внешняя вежливость и услужливость слуги скрывали под собой настоящую коварство. Джозиану, которая покровительствовала ему небрежно, мимоходом, он ненавидел. Всякое добро требует мести, и Баркильфедро ждал случая, чтобы нанести Джозиани удар.

Спасая невесту от скуки, лорд Дэвид показал ей Гуинплена - именно так стали называть мальчика, спасенного когда Урсусом. Слепую девочку, которая превратилась в прекрасную, как ангел, девушку, звали Деею. Урсус усыновил обоих детей. Уже пятнадцать лет они путешествовали по дорогам Англии, веселя чернь. Гуинплена был невероятно уродливый. Его лицо напоминало «голову улыбающейся Медузы», а жесткое и густые волосы были окрашены в ярко-рыжий цвет. Его тело, наоборот, было красивым и гибким. Парень был не дурак: Урсус постарался передать ему все, что знал сам. Уродство юноши не было естественной, его лицо перекроили компрачикосами. Гуинплена, однако, не жаловался. Глядя на него, народ хохотал до колик, а затем хорошо платил. Благодаря внешности Гуинплена его спутники ни в чем не нуждались.

Прекрасной Деи было шестнадцать лет, Гуинплена исполнилось 24, они любили друг друга и были бесконечно счастливы. Их любовь была чистой - они почти не прикасались друг к другу. Для Деи Гуинплен был прекрасным в мире, ведь она видела его душу. Девушка не верила, что любимый уродливый, и над ним смеется народ. Гуинплена боготворил Дею. Урсус смотрел на них, радовался и ворчал. За эти годы они обзавелись новым большим фургоном, «Зеленым ящиком», средняя часть которого заменяла сцену. Гомо уже не приходилось возить дом на себе, волка заменил ослик. Старый возок, поставленный в угол фургона, служил спальней Деи. Урсус даже нанял двух цыганок, которые принимали участие в спектаклях и помогали по хозяйству. Вывеска, которая висела на стене фургона, рассказывала историю Гуинплена.

Объехав всю Англию, Урсус решил отправиться в Лондон. Комедианты поселились в Тедкастерському отели, находился в одном из пригородов Лондона. Квадратный двор отеля превратился в театральный зал, в котором Урсус представлял написанную им же пьесу «Побежденный хаос». Самым ярым поклонником пьесы стал Том-Джим-Джек. «Человек, который смеется» имела такой успех, что разорила все окружающие балаганы. Хозяева балаганов подали жалобу на Урсуса, к ним присоединились священники, но Урсус и на этот раз сумел выйти сухим из воды, а скандал только увеличил популярность «Зеленого ящика».

Однажды представление Урсуса посетила красивая и знатная женщина. Это была Джозиана. Уродство Гуинплена поразила ее. Герцогиня решила, что только этот король уродов достоин стать ее любовником. Как-то вечером Гуинплена, по обыкновению, прогуливался возле отеля. К нему подошел нарядный мальчик-паж и передал письмо от герцогини, в котором было признание и призыв. Еще в представлении Гуинплена поразила красота женщины, но предавать Деи он не стал. Никому ничего не сказав, юноша сжег письмо.

Между тем Дея, хрупкая, как тростинка, становилась все слабее. Урсус подозревал у нее неизлечимую болезнь сердца. Он боялся, что первое же сильное потрясение убьет девушку.

В то утро, когда Гуинплен сжег письмо герцогини, в «Зеленый ящик» появился жезлоносець. В XVIII веке этот человек выполняла полицейские функции, арестовывая преступников, подозреваемых или свидетелей. В руках он держал железный жезл. Тот, к кому прикоснется железный жезл, должен был молча идти по жезлоносцем, не ставя вопросов. В то утро жезл коснулся Гуинплена. Дея не поняла, что любимый ушел, и Урсус не стал ей ничего говорить, боясь за здоровье девушки.

Старый философ проследил за жезлоносцем. Тот привел Гуинплена в тюрьму. Урсус провел возле тюрьмы всю ночь, но двери тюрьмы так и не открылись. Гуинплена отвели в подземную камеру, где пытали какие-то люди - он был распят и придавлен свинцовой плитой. Увидев юношу, человек узнала его и «взорвалась ужасным смехом». После этого присутствует здесь же судья встал и назвал Гуинплена лордом ферменную Кленчарли, бароном, маркизом и пэром Англии.

Это преобразование произошло благодаря Баркильфедро. Именно он раскрыл флягу с повинной, написанной стаей компрачикосами перед гибелью. Он узнал, что мальчик, брошенный ими на берегу, был законным наследником изгнанного лорда Кленчарли, которого продали компрачикосами по приказу короля Якова II. Маску смеха на лице Гуинплена создал некий Хардкванон. Его нашли, пытали, и он признался. Леди Джозиана было помолвлена ​​с лордом Кленчарли, но не с человеком, а с его титулом. Если титул поменял владельца, то и герцогиня должна была изменить жениха. Баркильфедро понял, что у него в руках долгожданное орудие мести. Королева поддержала своего верного слугу. Вместе они восстановили Гуинплена в правах.

Ошеломленный этой новостью, юноша потерял сознание. Очнулся он в прекрасном дворце, куда его привез Баркильфедро. Он пояснил Гуинплена, что его жизнь кардинально изменилась, и ему следует забыть «Зеленый ящик» и его жителей. Гуинплена рвался сообщить обо всем Урсус, отвезти ему денег, но Баркильфедро не позволил. Он взялся отвести солидную сумму сам и поехал, замкнув Гуинплена во дворце.

Юноша не спал всю ночь. В его душе происходило «вытеснение величия нравственной жажды величия материальной». Он, как в бреду, упивался своей властью и богатством всю ночь, но когда взошло солнце, вспомнил о Дею.

Урсус вернулся домой только под утро. Он не решился сказать Деи, что Гуинплена пропал, и устроил целое представление, подражая голосу Гуинплена и шума толпы. Однако, обмануть слепую девушку он не смог - она ​​чувствовала, что любимого нет рядом с ней. К вечеру в отель появился полицейский и принес одежду Гуинплена. Урсус бросился к воротам тюрьмы и увидел, как из них выносят гроб. В нем лежал умерший от пыток компрачикосами, но философ решил, что это хоронят его питомца. Вернувшись в гостиницу, Урсус застал там Баркильфедро в сопровождении пристава. Он подтвердил, что Гуинплена мертв, и велел философу покинуть Англию.

Придя в себя, Гуинплена начал искать выход из дворца, напоминал лабиринт. Вскоре он попал в зал с мраморной ванной. К зале примыкала небольшая комната с зеркальными стенами, в которой спала полуобнаженная женщина. Она проснулась, и юноша узнал герцогиню. Она начала соблазнять Гуинплена. Он почти сдался, но в этот момент пришло письмо от королевы, с которого Джозиана узнала, что Гуинплена - ее будущий муж. Она моментально охладела к своей новой игрушки, заявила, что муж не вправе занимать место любовника, и исчезла в лабиринте дворца.

Вечером того же дня Гуинплена прошел полную церемонию посвящения в пэры Англии и оказался на заседании палаты лордов. Он считал себя посланником низов английского общества, надеялся достучаться до сознания и душ тех, кто правит Англией, рассказать о нищете и бесправии простого народа. По Лондону уже прошел слух о подъеме ярмарочного скомороха, и спрятавшись на заседание лорды говорили только об этом. Они не замечали Гуинпленна, пока тот не поднялся и сказал пламенную речь. Нечеловеческим усилием ему удалось согнать с лица гримасу вечного смеха. Теперь он был серьезный и страшный.

На некоторое время Гуинплена удалось завладеть вниманием лордов, однако вскоре на его лицо вернулась «окаменела в смеха маска отчаяния, маска, которая зафиксировала многочисленные бедствия и навсегда обречена служить для потехи и вызвать смех». Смех Гуинплена олицетворял все «беды, все несчастья, все катастрофы, все болезни, все язвы, все агонии» бедного люда. Лорды взорвались гомерическим хохотом и начали забрасывать Гуинплена образами. Заседание пришлось закрыть. Знать, с аплодисментами принимала скомороха, отвергла лорда. Надежды Гуинплена «были уничтожены смехом».

В вестибюле юноша встретил лорда Дэвида, которого знал, как Том-Джим-Джека. Тот защищал Гуинплена, который оказался его сводным братом. Юноша решил, что наконец нашел семью, но лорд Дэвид вызвал его на дуэль - в своей сумбурной речи Гуинплена оскорбил его мать. Это был удар, разрушающий последние надежды юношу, «он бежал из Лондона». Теперь он хотел одного - видеть Дею.

Гуинплена вернулся в гостиницу и обнаружил, что он закрыт и пуст: хозяина арестовали, а Урсус продал «зеленый ящик» и уехал. Ярмарочная площадь тоже внезапно опустела. Захваченный призраком власти и богатства, юноша потерял все, что имел. Ноги привели его на берег Темзы. Теперь Гуинплена нечего было жить. Он уже разделся броситься в воду, но вдруг «почувствовал, что кто-то лижет ему руки». Это был Гомо.

Вывод. Море и ночь
Волк привел Гуинплена на голландское судно «Вограат». Там юноша нашел Урсуса и Дею. Девушка была очень слаба, и философ уже ничего не мог исправить - Дея умирала от тоски по Гуинплена. Юноша бросился к любимой, и на мгновение она ожила, на ее бледных щеках выступил румянец. Это продолжалось не долго. Дея уже смирилась со смертью любимого и его внезапное возвращение вызвало потрясения, слишком сильное для больного сердца девушки. Она умерла на руках Гуинплена. Юноша был страшен в своем горе. Он вскочил на ноги, и, словно следуя за якимоюсь невидимой существом, подошел к краю палубы. Судно не имело бортов, и ничто не мешало Гуинплена броситься в воду. Когда Урсус очнулся, рядом с ним не было никого, только Гомо «жалобно выл в темноте».