«Оле-Лукойе» Андерсен украинском

«Оле-Лукойе» Андерсен украинском

Никого в мире, кто знал бы столько сказок, как Оле-Лукойе!

На это он действительно мастер!

Когда вечером дети сидят себе спокойненько за столом на своих стульчиках, появляется Оле-Лукойе. Он поднимается по лестнице совсем неслышно, потому что идет в одних чулках, открывает тихонечко дверь и - фр! - Брызжет детям в глаза сладкое молоко - такими мелкими-мелкими брызгами, - впрочем, их вполне достаточно для того, чтобы веки у детей начали слипаться и уже нельзя было бы увидеть его самого. Он подкрадывается сзади и дует им в затылок, а от этого головки у детей важниють. О да ... но это совсем не больно, потому что Оле-Лукойе ничего плохого не хочет сделать, а желает детям только добра. Он только хочет, чтобы малые вполне успокоились, а для этого их надо положить спать в кровати. Они тихо лежать, и он сможет рассказывать свои сказки. Когда дети заснут, Оле-Лукойе присаживается на их кровати. Он очень хорошо одет. На нем шелковый жупанчиках, только нельзя сказать, какого цвета, потому что все время меняется, когда Олег возвращается, - наряд то зеленый, то красный, то голубое.

Под мышками у него зонтики. На одном нарисовано [168] много-много рисунков. Этот зонтик он раскрывает над хорошими детьми, и им всю ночь снятся волшебные сказки. А на втором зонтику - ну, ничего нету, и Олег его раскрывает над непослушными проказниками, и они всю ночь проспят, как бревна, и ничего интересного не увидят во сне.

Вот послушаем, как приходил Оле-Лукойе к одному маленького мальчика Яльмара каждый вечер целую неделю и рассказывал ему сказки. Семь сказок - ведь в неделе семь дней.

ПОНЕДЕЛЬНИК

- Ну так вот, - сказал, Оле-Лукойе вечером, заключив Яльмара в лижко.- Сейчас украсим комнату!

И вдруг все цветы в горшках стали расти, сделались: высокими деревьями, протянули свои ветви совсем до потолка и вдоль стен, так что вся комната превратилась в прекрасную беседку. Все ветви покрылись цветами, и каждый цветок, была красивее даже при розу, еще лучше пахло, а если бы отведать - была бы слаще варенья. Фрукты сверкали, как золото, и там еще висели булочки, которые просто трескались от изюма.

Это было что-то чрезвычайное!

И вдруг из ящика стола, где лежат учебники и разное школьные принадлежности Яльмара, послышался чей-то жалобный стон.

- Что это такое? - Спросил Оле-Лукойе, подошел к столу и выдвинул ящик.

Это металась и скрежетала грифельная доска, ибо в арихметичний задачи Яльмар совершил ошибку, и поэтому все числа готовы были распасться, грифель, как маленькая собачка, как только мог, прыгал и скакал на своем прямой, потому что хотел исправить ошибку, но не мог этого сделать. А тут еще закричал и тетрадь Яльмара. О, это было ужасно слышать! На каждой его странице в начале строки стояла большая буква и рядом маленькая - красивые, стройные - это был пропись, вроде, из них надо было переписывать, но за ними шли другие, они думали, что так же сохранятся ровно и красиво, и их написал Яльмар, и они выходили за линейку, как спотыкались, и почти падали.

- Посмотрите, вот так вы должны себя держать, - говорил пропис.- Так, с легким поворотом, но бодро!

- Ах, мы бы и рады, - отвечали буквы Яльмара, - и .не можем, мы такие слабые!

- Тогда вас надо подправить, - сказал Оле-Лукойе.

- Ой, нет, - говорили буквы и так сразу вытянулись, что приятно было посмотреть.

- Ну, теперь нам не до сказок,: - сказал Оле-Лукойе, - я должен с ними делать упражнения! Раз, два! Раз, два!

И до тех пор командовал буквами, пока они стали ровно и бодро, как образцовые. Но когда Оле-Лукойе ушел, а Яльмар утром проснулся - они были такие жалкие, как и раньше.

ВТОРНИК

Только Яльмар улегся в кровать, Оле-Лукойе дотронулся своей волшебной спринцовкой до мебели, и все вещи в комнате начали сразу шуметь и болтать, все вместе сами о себе, за исключением плевательницы, которая стояла молчаливая и сердилась на такую ​​гордость и марносливство: только говорят о себе, только и думают о себе и совсем не упоминают о ней, что так скромно стоит в углу и позволяет всем плевать в себя!

Над комодом висела картина в золоченой раме. На ней был нарисован пейзаж - высокие старые деревья, трава, цветы на лугах над широкой рекой, текущей лесом мимо великолепные замки, вдалеке к морю.

Оле-Лукойе коснулся картины своей волшебной спринцивкою- и птицы, нарисованные на картине, начали петь, дерева загойдалы своими ветвями, облака в небе поплыли, даже видно было тени, потянулись от них по пейзажа.

Тогда Оле-Лукойе взял маленького Яльмара на руки, [170] поднес к картине и поставил прямо на траву. Солнце светило на него сквозь ветви деревьев. Яльмар побежал к реке и сел в маленький челнок, который стоял там. Челнок был разрисован красной и белой красками, паруса блестели серебром. Шесть лебедей в золотых коронах, с сияющими голубыми звездами на головах повезли челнок мимо зеленые густые леса, и деревья рассказывали ему о разбойниках и ведьмах, а цветы - о маленьких веселых эльфов и о том, что сами слышали от бабочек. Замечательные рыбы с золотой и серебряной чешуей плыли за лодкой. Они ныряли и выныривали и плескались в воде. Птички - красные, голубые, большие и маленькие - летели двумя длинными рядами вслед. Комарики танцевали, а майские жуки гудели: «Бум, бум».

Они все хотели лететь за Яльмара, и каждый имел ему рассказать сказку. Действительно, это была веселая прогулка под парусами!

Леса то сгущались, темнели, то солнечные лучи освещали их, и они становились как великолепные сады с цветами, и там возвышались прекрасные дворцы из мрамора и хрусталя, на балконах стояли принцессы. Это все были знакомы девочки Яльмара, с которыми он раньше играл. Они протягивали руки, и каждая в руке держала сахарное поросенок - замечательного пряничка - такого даже у продавщицы лакомства не купишь! Яльмар хватал за один кончик, и пряничок розламувався на два кусочка. Меньше кусочек оставался у принцессы, а больше - в Яльмара. -

Круг каждого дворца на страже стояли маленькие принцы. Они отдавали ему честь, сводя золотые сабли, и бросали ему изюм и оловянных солдатиков - это были настоящие принцы!

Быстро проплыл Яльмар лесами, мимо города, через какие-то большие залы ... Приток он и в тот город, где жила его старая няня, которая смотрела его, когда он был еще малышом, и она его очень любила. И вот сейчас Яльмар увидел ее. Няня кивала ему головой, посылала воздушные поцелуи и пела ту же милую песенку, которую сама для него составила:

К тебе думы мои несутся ежедневно,
Мой Яльмар, ребенок мыла.
Тебя качала маленьким я,
Ходить тебя учила.
Ты первые слова лепетал мне,
А я целовала лицо,
Твои глаза веселые, светлые
И дорогие розовые щечки.
Как хочу тебя увидеть снова!
С тобой навеки моя любовь.

И все птички подпевали ей. Цветы подплясывали на стебельках, а старые деревья покивувалы сливками, как и им Оле-Лулойе рассказывал сказку.

СРЕДА

Ой, какая страшная ливень был на улице!

Яльмар слышал ее шум даже во сне, а когда Оле-Лукойе открыл окно, вода доходила до подоконника - просто целое озеро! До самого дома причалил роскошный корабль.

- Хочешь поплыть с ними, Яльмара? - Спросил Оле-Лукойе.- Ты сможешь эту ночь побывать в чужих краях, а на утро снова будем дома!

И вдруг Яльмар в праздничном наряде оказался на прекрасном корабле. Выяснилось, и они поплыли по улицам. Вокруг было озеро - только большое озеро. Они заплыли так далеко, что земли не было видно. А в небе они увидели стаю аистов, летевших из родных краев в теплые края. Птицы держались длинным ключом друг за другом. Аисты летели уже давным-давно, и один из них так устал, что крылья чуть его держали. Он летел ним и сильно отставал от товарищей. Наконец он начал спускаться все ниже и ниже, раскинув крылья. Вот лебедь, кроме того, еще - и напрасно! Вот ногой птица коснулся снастей корабля, скользнул по паруса, и - хлоп! -в Пал на палубу.

Юнга подхватил его и посадил в курятник к кур, уток и индеек. Бедняга аист стоял перепуганный смущен между ними.

- Ишь какой! - Закудкудакалы все куры.

А индюк надулся так, как только мог, и спросил важно аиста, кто он такой. Утки лазали и каркали друг другу:

- Дуррило! Дуррило!

Аист стал им рассказывать о жгучую Африку, о пирамидах и о страусах, которые бегают по пустыне так быстро, как дикие лошади, но утки ничего не понимали из того, что он говорит, подталкивали друг друга и повторяли:

- Давайте решим, что он дурачок, и все.

- Действительно дуррний, - забормотал сердито индюк. Тогда аист замолк и задумался о своей Африку.

- А красивее вас ноги, ишь какие тонкие! - Сказал индик.-

Почем аршин?

- Кря-кря, - закрякали, засмеявшись, все утки, и аист сделал вид, что не слышит.

- Вы могли бы также посмеяться над нами! - Сказал ему индик.- Это было довольно остроумно сказано. И, возможно, это слишком низко для вас. Дур-дур, он вообще не очень толковый. Что же, будем развлекать себя сами!

И он забормотал, куры закудкудакалы, а утки закрякали: «Кря-кря, куд-куда, дур-дур» - и. это их очень развлекало.

Но Яльмар в этот момент подошел к птичника, открыл дверцу и позвал аиста, и тот выпрыгнул к нему на палубу. Теперь он уже отдохнул, и Яльмар показалось, что птица кивает ему, благодаря.

Аист взмахнул широкими крыльями и полетел в теплые края. Куры закудкудакалы, утки закрякали, а индюк так надулся от ярости, расческа у него покраснел, как огонь.

- А вас завтра сварят суп! - Сказал Яльмар и проснулся в своей кроватке.

Хорошая была прогулка, которую устроил ему этой ночью Оле-Лукойе.

ЧЕТВЕРГ

- Знаешь что? - Сказал Оле-Лукойе.- Только не пугайся! Сейчас я покажу тебе маленькую мишку.-на руке он держал маленький хорошенький звирятко.- Она пришла пригласить тебя на свадьбу! Две мышки сегодня ночью женятся. Они живут лед полом ячейки твоей мамы.

- Как же я пролезу в маленькую мышиную норку? - Удивленно спросил Яльмар.

- Ну, уж надейся на меня, - сказал Оле-Лукойе.- Я сделаю тебя маленьким.- И он коснулся Яльмара своей волшебной спринцовкой, и тот вдруг стал уменьшаться, уменьшаться и стал в конце с пальчик завбильшки.-Надо одолжить мундир в олово " пьяного солдатика, - сказал Оле-Лукойе.- Я думаю, он подойдет, мундир так красит, а ты идешь в гости.

- Ладно! - Сказал Яльмар. Быстренько переоделся и стал чудесных оловянным солдатиком!

- Не хотите ли вы сесть в наперсток вашей матушки? - Сказала ему мишка.- Я имею честь отвезти вас.

- Что вы, фрекен, такие заботы для вас! - Сказал Яльмар, сел в наперсток, и они поехали на мышиное свадьбы.

Через дырочку в полу они оказались сначала в длинном коридоре, таком узком, что им можно было проехать именно только в наперстке. Коридор освещали гнилушки.

- Правда, замечательно пахнет? - Спросила мышка, которая везла Яльмара.-Ведь весь коридор испачканную салом! Может быть что лучше?

В конце добрались до свадебного зала. Справа стояли мышки-дамы, они шептались и пересмеивались между собой, вливоруч - мышки-кавалеры, они все время лапками подкручивали усы. А посередине, выше всех, на кожуре выгрызенные сыра стояли невеста и жених и целовались у всех при глазах, ведь они были помолвлены и сейчас имели жениться. А гости все поступали и поступали, становилось так тесно, что мыши едва не давили друг друга, даже счастливую парочку оттеснили до дверей, и уже нельзя было никому ни войти, ни выйти. Зала, как и коридор, было испачканную салом, - этим только и угощали, - и еще маленькая мышка, родственница молодых, на десерт преподнесла им горошину, на которой выглодала сама их имена, конечно, только первые буквы. Это было просто чудо!

Все мыши говорили, что это было замечательное свадьбы, и время провели очень приятно.

И Яльмар поехал домой. Вот он побывал в благородном обществе, хотя ему пришлось очень съежиться, уменьшиться, чтобы одеть мундир оловянного солдатика.

ПЯТНИЦА

- Просто невероятно, сколько пожилых людей очень хотят, чтобы я был с ними, - сказал Оле-Лукойе.- Особенно те, кто совершил что-то плохо. «Славный добренький Оле, - говорят они мне, - мы просто глаз не можем сомкнуть, так всю ночь лежим и только видим свои недостойные дела. А они, как гадкие потерчата, занимают у нас на краю кровати и еще и брызгают на нас кипятком. Если бы ты пришел к нам и прогнал их прочь, чтобы мы могли видеть хорошие сни.- И они так глубоко зитхають.- Действительно, мы с удовольствием заплатили бы тебе, - уговаривают они.- Спокойной ночи, Олег. Деньги лежат на подоконнике ». Но зачем мне деньги? Я ни к кому не прихожу за деньги - Говорит Оле-Лукойе.

- А что мы будем делать сегодня ночью? - Спросил Яльмар.

- Я хочу знать, не должен тии желание этой ночью снова побывать на свадьбе, только не совсем такой, как вчера. Большая кукла твоей сестренки, которая одета мальчиком и зовется Генрихом, хочет жениться на куклой Бертой. К тому же сегодня ляльчин день рождения и готовится много замечательных подарков!

- А я уже хорошо знаю -мовив Яльмар.- Как только кукле нужно новое платье, так сразу празднуют или [175] день рождения, или свадьбы! Так уже сто раз!

- Значит, сегодня будет в сто первый и последний раз - потому и готовится что-то чрезвычайное! Посмотри только!

Яльмар посмотрел на стол. Там стоял маленький домик из картона, окошечки были освещены, и все оловянные солдатики делали на караул ружьями. Молодые сидели на полу, опершись на ножку стола. Они были очень задумчивы, еще бы - им было о чем подумать!

Оле-Лукойе одежду черную бабушкину юбку, поздравил их, и вся мебель спели на мотив марша песенку, которую написал в честь этого события Карандаш:

Веселая момент, счастливое мгновение!
Как ветер, песенка летит,
Где наша парочка сидит! -
Ура! Ура! - Все кричите!
Хотя с кожи их сделали,
Смотрите ,, какие милые!

Затем молодые получили подарки, но отказались от чего съедобного - они были сыты своей любовью.

- Ну, как - поехать нам на дачу или, может, лучше за границу? - Спросил молодой.

На совет пригласили ласточку, которая много путешествовала, и старую наседку, которая уже пять раз выводила цыплят. Ласточка рассказала о чудесном юг, где остывает сочный виноград, где воздух мягкое, а скалы таких цветов, о которых здесь никто и понятия не имеет.

- Однако там нет цветной капусты! - Сказала курка.- Когда я со своими цыплятами целое лето прожила на даче в деревне. Там была куча песка, в которой мы могли рыться сколько угодно, и нам было открыли вход в огород с капустой. Ох, какая она была зеленая! Я не видела ничего красивее ее!

- Но один кочан похож на другой как две капли воды, - сказала ласточка И потом, здесь так часто непогода.

- Ну, к этому можно привыкнуть.

- Но так холодно, можно замерзнуть.

- Но это хорошо для капусты, - сказала квочка.- И наконец и здесь бывает тепло! Вот четыре года назад лето тянулось у нас целых пять недель! А какая жара была! Все просто задыхались. Кстати сказать, у нас нет таких ядовитых газов, как там у вас! И разбойников тоже нет! Нет, надо быть отщепенцем, чтобы назвать свою страну лучшей! Такой недостоин жить в ней! - И курица даже заплакала.-Я ведь тоже путешествовала! В ящике! Никакой радости не от путешествий!

- Да, курица - достойна уважения лицо, - сказала кукла Берта.- Мне тоже не нравится ездить по скалам - то вверх, то вниз. Нет, мы поедем лучше на дачу в деревню, где есть кучи песка и огород с капустой.

На том и порешили.

СУББОТА

- А какая сказка сегодня? - Спросил маленький Яльмар, как только Оле-Лукойе уложил его в постель.

- Сегодня никогда! - Ответил Олег и раскрыл над ним хороший разрисованный зонтик.- Посмотри на этих китайцев.

Весь зонтик был как большая китайская чаша, и на ней нарисованы были голубые деревья и узкие мостики, а на них стояли маленькие китайцы и покивувалы головами.

.- На завтра надо украсить весь мир, - сказал Олег, - потому что завтра праздник, воскресенье! Мне надо полезть на башню и посмотреть, хорошо почистили карлики колокола, потом надо пойти в поле - посмотреть, сдул ветер пыль с траве и листья. А самая тяжелая работа дальше: надо снять с неба и перечистить все звездочки. Я собираю их в свой передник, но надо перенумеровать каждую звездочку и каждую дырочку, в которой она сидела, чтобы потом разместить их все на свои места, чтобы они шцно держались и не попадали с неба одна за другой.

- Послушайте, вы, господин Оле-Лукойе, - сказал старый портрет, висевший на стене, у которой спал Яльмар.- Я прадед Яльмара, и я вам очень благодарен, что вы рассказываете мальчику разные сказки, но вы не должны вводить в заблуждение и искажать понятия. Звезды нельзя снимать с неба и чистить! Звезды такие же светила, как наша Земля, тем-то они и хороши.

- Спасибо тебе, старый прадедушка! - Сказал Оле-Лукойе. - Спасибо тебе Ты - глава семьи, ты самый старший, но я еще старше тебя и знаю, как вести себя и с маленькими, и с взрослыми. А теперь можешь там рассказывать, что хочеш.- И Оле-Лукойе ушел, взяв зонтик под мышкой.

- Вот нельзя уже и мысли своей выразить! пробормотал старый портрет.

И здесь Яльмар проснулся.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

- Добрый вечер! - Поздоровался Оле-Лукойе.

Яльмар кивнул ему, быстро вскочил и вернул портрет прадеда лицом к стене, чтобы он опять не вмешался в разговор.

- А теперь расскажи мне сказки о пяти зеленых горошин, родившихся в одном стручке, и о штопальную иглу, которая представляла, что она тоненькая игла для шитья.

- Ну, хорошего понемножку! - Сказал Оле-Лукойе и спросил: - А какие у тебя оценки за поведение?

- Хорошие!

- Ну покажи! - Приказал Оле.- Смотри мне, чтобы всегда у тебя были хорошие оценки!

- Это поучительно! - Пробормотал портрет прадида.- Значит, все-таки не помешает иногда высказать свое мнение! - И он был очень доволен.

Вот тебе вся история об Оле-Лукойе! А вечером он сам тебе расскажет что-нибудь.