«За миг счастья» перевод

«За миг счастья» перевод новеллы Олеся Гончара можно причитать за 10 минут и вспомнить краткое содержание этого интересного произведения.

«За миг счастья» перевод

Было первое послевоенное лето. Зеленели виноградники и сверкали первые снопы. Путем из военного лагеря в город Тюпа артиллерийские лошади, но везут НЕ пушку, как обычно, а бочку водо- Возко. Высоко на ней сидит Саша Диденко в пилотке набакирений, в медалях во всю грудь. О демобилизации думает, не иначе. Ибо все в эти дни живут только мыслями о том, что скоро домой, а там каждый ожидает любовь. У каждого - своя, а у кого-то просто неизвестно, туманна. Насвистывает, напевает бравый водовоз, волосы пшеничный напустив на лоб. Лето горит, пышет, хмеля парня. От радости он гогокае во все горло. В голову лезет всякое, что слышал о нежности фронтовые, о знакомствах в медсанбате. Он знал только орудие, за боями никогда на девушек оглядываться.

На жнивьяному поле у ​​невивершеного копны вдруг что-то мелькнуло, как живое пламя. Жница вышла из-за копны, смотрит на путь солдата соблазнительным взглядом. Красная кофточка полыхает на ней. Волосы темнеет, свободно падая на плечи. Блестят загорелые ноги. Женщина пьет из кувшина воду и весело улыбается водовоза, что подзуживает, приглашает к себе. Появляются еще двое или трое девушек и давай шутить, поддразнивать солдата, соблазнять намеками. А он смотрит только на ту одну, которая не участвует в их бесстыдных фокусов.

Саша бросает вожжи, встает с телеги и направляется к жниц. Те с визгом разбегаются, только и, в красной кофточке, остается невозмутимо стоять. Смотрит глазами, в которых бездна страсти и нежности. «Ничто не боялось его, все бы ждало этого момента, этой встречи с ним, что даже долгожданным». Указала на кувшин - напейся, мол. Солдат не стал, начал спрашивать, как ее зовут. Отвечала, что Лори, Лариса. Золотую соломинку нечего делать крутила в руках. Диденко осторожно забрал ее, потом взял ее маленькую руку в свою большую, грубую. Не сопротивлялась, смотрела так, будто всю жизнь ждала именно его. В черной волны волос увидел серебряную нить седины. С какого горя, которого грусти она? «И наполнился еще горячее чувством к ней, желанием уберечь, приютить ее». Руку не хотелось выпускать из своей, бездна глаз соблазняла, а густо-вишневые губы были так доверчиво близки. Солдат пришелся к ним. А она будто ждала этого порыва, «виддарювала его жаркими поцелуями спраглости, благодарности и отваги».

Вдруг она ужаснулась, вскрикнула ему в предостережение. »К ним приближалась смерть в виде незнакомого, черного, в жилетке, с блестящим серпом в руке мужчины. Это был ее муж, приближался он с чувством неистовой правоты, с сумасшедшей мутью в глазах. Диденко вспомнил, что видел недавно, как один их солдат лежал на винограднике затоптанный, с перерезанным горлом. И выхватил тяжелый трофейный пистолет. Раздался выстрел.

В тот же день Диденко сидел на гауптвахте. Первый, кто его допрашивал, был уверен, что причиной всему - вино, но солдат сказал, что это действительно хмель, и не тот, о котором они думают. И замолчал.

Симпатии стражей, конечно же, были на стороне заключенного. Передавали ему и сигареты, и пищу, слушали бесконечные рассказы о его Ларисочка И уже совместно воспроизводили легенду ее жизни: отдано за нелюбимого, наверное, бесприданница. Завязал старый жмот мир молодой. Вот и збурунилась ее душа, когда увидела этого белокурого артиллериста. «Слышали ранее ребята, любовь меняет человека, в любви душа человеческая расцветает, а здесь это чудо происходило на их глазах. Был, как все, их друг и вот вдруг - из обычного стал необычным, стал щедрым, богатым, богаче царей, королей! И это был их Саша Диденко! Как напоенный волшебством, только и жил он теперь своими золотыми видениями, теми снопами, ее красотой, только и ждал, когда выйдет из гауптвахты и снова махнет к своей цыганочки (так он свою мадярочку называл) ».

Мечтал о свадьбе. Но закон запрещал жениться с иностранками.

Старый ревнивец умер в больнице, и дело получило широкую огласку в стране. Говорили о бесчинствах оккупационных войск. Шли депутации, требовали виновнику самой казни. А тут еще и выборы. Лариса кричала, что это ее вина, но только покровительство священника спасло ее от самосуда.

Диденко приговорили к расстрелу. На стражу заступили молодежи, и к заключенному никого не допускали. Приходила Лариса, но ей тоже не позволили приблизиться. Только в другие изменения удалось встретиться влюбленным. Бойцы без слез и умиления не могли смотреть на это свидание. Приговор подали на апелляцию, но пришел ответ - все остается в силе. Комбату поручили выслушать последнее слово. Диденко сказал, что ни о чем не жалеет.

Через полчаса осужденного расстреляли в овраге, и только пронзительный женский крик всколыхнул тишину над виноградниками. Чуда не случилось. Произошло все, что должно произойти.